С удивлением обнаружила, что на дворе 20 июня.

В преддверии дня рождения дочери , неделю назад, начали активно проживаться застывшие моменты ” предательства”.

Мне 9 и я не знаю куда везет меня папа, но так его люблю, что мне страшно и всё-равно одновременно. Дом, лестница, дверь. Дверь открывает сильно беременная женщина. Шок. Это папина новая жена.

Моей дочери исполнилось 27 и только сейчас тот шок начал размораживаться в моем теле.

Меня ж никто ни о чём тогда, да и никогда вообще, не спрашивал. “Нравится, не нравится, живи …как есть, моя красавица”.

От диафрагмы и выше всё как у мертвечика. Шаг влево, шаг вправо – шутка неудачная, взгляд пристальный, рассматривающий, рассказ – шок наружу выходит, выскакивает, иногда заиканием.

Охреневание 10-й степени от происходящего.

Наверно, таким как я , надо рождаться и расти в оранжерее, чтобы заботливый садовник, не давал паутинам чужих историй и чувств опутывать и сдавливать дыхание. Местечко для блаженных сердцем наружу живущих.

….

И вот я, взрослая женщина, неспешно и тщательно вытаскиваю из себя и раздаю обратно “ложечку за папу, ложечку за маму, ложечку за литераторшу – ненавидящую мужа, оставившего её жить без него, ложечку за бабушку – у которой было до скрипа чисто и странно душно.”

…Говорят там, на небе, парад планет. Нутро выворачивает. Расправляется, занимает своё место всё некогда свернувшееся. Ощущаю себя уткой, фаршированной представлениями о любви и верности, чести и доблести, о благородстве и трепетности, об уместности применения силы и разумности.

Каждый орган как зал большой библиотеки, а я, как носитель традиционных ценностей, которым нет места в современном мире. По отдельности – запросто, а вместе – недостижимое.

Быть может, такой внутренний набор камертонов нужен, чтобы растить детей.

А теперь, наверно, дети готовы растить своих детей и теперь камертоны их инструменты.

Не передаю дальше хлам “на всякий случай…пригодится…вырастим сами…проживём как- нибудь…не жили богато, не стоит начинать…у богатых свои причуды..”

Не передаю дальше тревожность ради тревожности, как демонстрацию труда , значимости.

Не передаю дальше злость за напрасное ожидание, пустое вложение сил.

Не передаю дальше ” покорность судьбе”, когда мать воспитывает детей в одиночку.

Не передаю дальше понимание того , что ” пока нужна мать, нужны и дети”.

Не передаю убивающее радость и живость смирение с предательством.

Отправляю все эти сокровища на переработку.

…Не адепт я сильных точек года. Но в этот раз что-то пошло не так.

На переработку неисцеляемое, жизни препятствующее.